Панелька: теория и история
«Панелька». Массовая застройка, типовое «безликое» жилье. Сегодня в России панельные дома ассоциируются с советским периодом.
Однако типовое домостроение придумали вовсе не в СССР, а дома из панелей появились даже раньше самого Союза. Еще в 1910 в одном из пригородов Нью-Йорка появился Форест-Хилс Гарденс — район построенный из бетонных панелей по проекту «города-сада» Эбенизера Говарда. Однако, эти дома походили на привычные многоэтажки, а скорее на английские коттеджи.
Одним из первых теоретиков массовой типовой застройки был французский архитектор Ле Корбюзье. Идею «жилой единицы» — готового жилого блока — он представил еще в1925 году. Из таких блоков остается, как лего-конструктор, собрать дом нужного размера и формы. Корбюзье считал, что архитектура должна быть функциональной, а «дома — это машина для жилья» и был невероятно популярен в послевоенной Франции. Дома его функционируют и сегодня.
Жилая единица Ле Корбюзье, Марсель
Ле Корбюзье получил настоящее признание в СССР в 1960х. С его популярностью (и финансовым кризисом) на смену «сталинскому ампиру» пришла типовая застройка, хотя разработка технологии велась еще в 1940х. Панельные дома — быстрые, надежные, недорогие — оказались самым простым и концептуальным способом выйти из послевоенного жилищного кризиса.
В 1970-1980х волна масштабного типового строительства накрыла всю Европу.
Типовой. Социалистический
Несмотря на то, что панельки существовали и во Франции, и в ФРГ, и даже в Японии, они быстро стали «брендом» стран Организации Варшавского договора. В Польше, Югославии, Чехословакии, ГДР, на территории стран, входивших в состав СССР. Уже 50 лет назад типовая застройка воспринимается как «социалистическое достояние». О темпах возведения радостно вещали громкоговорители. «Панелька» стала социалистическим символом.
Психолог пространства Роберт Соммер говорил о существовании «пространственного пузыря» — среды ближайшего, ежедневного окружения человека, которая непосредственно влияет на его психическое состояние, социализацию и повседневные практики. И среда типовых панельных домов оказались вовсе не сборкой единого целого из множества частностей, как мечтал Ле Корбюзье, но унифицировала индивидуальный опыт и потребности.
В автобиографической книге «Я Кристина» описаны реалии ФРГ 1970-х, в том числе и об ощущениях от такой «среды обитания»:
«Гропиусштадт, микрорайон на 45000 жителей, – это высотные дома, между ними пустыри и универмаг. Издалека всё выглядит очень новеньким и очень ухоженным. Однако, если приблизиться к домам, да пройтись по пустырям, радужное впечатление исчезнет в мгновение ока». Типовые районы выстроенные практически на пустырях подавляли жителей, создавая среду маргиналов.
После падения стены развернулась масштабная дискуссия о сносе панельных домов. Их признали негодными, неудобными. У многих они ассоциировались с эпохой разделенности и несвободы. «Панелька» была символом массовости, безликости, типичности. И от нее хотелось избавиться.
Сносить нельзя оставить
Сегодня архитектуры «советского периода» в Москве около 70%, по России еще больше. В основном, это типовые «панельки». Основную долю жилого фонда панельные дома составляют и в Германии, и в Польше, ими застроены города во Франции, Чехии, Словакии, Финляндии, Латвии и Литве.
Сегодня это колоссальный ресурс или колоссальная проблема: огромный жилой фонд, отсылающий своим обликом к типовому, унифицированному, а иногда и напрямую к советскому и социалистическому.
Но панельные дома в Европе сносить не стали. На них посмотрели не как на отсылку к прошлому, а как на полезный ресурс. Их начали перестраивать — фактически интегрируя «наследие» социалистического периода в реалии современного города.
Уже с 1994 года в Германии стали переделывать крыши у панельных домов. Затем взялись за балконы и входные группы. Один из самых масштабных проектов реконструкции панельных домов развернулся во Франции: здания перестраивают и снаружи, и изнутри.
Но прежде всего в «панельках» меняют фасады. В Германии, Франции, Польше, Чехии, Словакии, Литве и Финляндии фасад становится отправной точкой пересмотра типового проекта — от простой смены цвета до кардинальной перестройки.
Нетиповые
Архитекторы в Европе акцентируют внимание на визуальном образе «панелек». Ведь типовыми и массовыми они оказываются вовсе не потому, что они сделаны из определенного материла (вспомним американский город-сад). Обновление фасада — это в первую очередь работа с тем, как панельки вписаны в город, какой образ города они создают. Дома «под копирку» не позволяют отличить улицу от улицы, город от города. И всем известная завязка «Иронии судьбы» рассказывает исключительно про неопознаваемость «панельных городов».
Кевин Линч утверждал, что в работе с городским пространством, его удобством и визуальной составляющей, необходимо отталкиваться от уже существующего понимания и наличных ресурсов. Панельные дома в европейских случаях рассматриваются как такой ресурс, отправная точка работы, а их «типичность» как проблема для решения.
Работа с обликом помогает индивидуализировать здания, сделать город узнаваемым и дружелюбным. И потому «панельное» больше не отсылает к «советскому» и становится пространством для жизни.
Панелька как эстетика
Если кто-то перекраивает панельки, очищая их от ассоциаций с типовым и безликим, то другие находят в них нотки романтической ностальгии. «Панелька» — не просто жилой дом. Это культурная отсылка к целой эпохе. С типовой эстетикой «панелек» работает, например, польское издательство Zupagrafika и российский художник Константин Антипин. Не говоря уже о сетевых проектах в Instagram или Вконтакте, с аудиторией в несколько тысяч человек, пристально следящих за фотографиями типовой архитектуры (см. Socialist Modernism, панельки и тд).
Здесь нет критики типовых домов, но есть чувство несостоявшейся эпохи, колоссальной, но уже недоступной. Во всем величии и масштабе достижений и колоссальном отличии от сегодняшнего дня. Это своего рода «стимпанк 1970-х», фантазия о уже недоступном и анти-современном мире, который по какой-то странной и нелепой причине все еще окружает нас.
В России панелька пока не переосмыслена как ресурс. Она работает в контексте социалистичекого, как элемент ностальгии или ненависти. Панельные дома не отрываются от эпохи 1970-80х, и совсем не вписываются в контекст «современного».
И, как в только объединенной Германии в 90е, в России идут дискуссии о сносе «панелек», но не о возможностях их перестройки. Ведь «реновация» в России означает «снос»: «старому» не место рядом со словом «новый».
«Панельки» — это целая эпоха, со своей историей от авангардного проекта до единственного способа получить собственное жилье, от тоскливых и типичных построек до фотографий, вызывающих ностальгию. Сегодня панелькам в Европе дают вторую жизнь, используя как ресурс, а не как культурный символ. Возможно, пора развести эти значения и оставить ностальгию на фотографиях.
