Урбанистика возникла на стыке разных наук, поэтому логично, что каждый ученый будет тянуть одеяло в свою сторону. Историки скажут – урбанистика прежде всего изучает, как города прошлого и их устройство влияют на нынешние мегаполисы. Экономисты обратят внимание на логистику, морские и сухопутные торговые пути. Социологи напомнят, что город возник как предмет коммуникации и договоренностей сотен акторов. Все будут одинаково правы и назовут город главным предметом изучения.
В российскую традицию урбанистика была введена довольно поздно. В целом это связано с относительно небольшим уровнем автомобилизации в Советском Союзе. Вопросы пробок, развязок, приоритета пешехода или человека в жестяной коробке не стояли так остро. Но, конечно, это не означает, что российские ученые не интересовались городом. Уровень урбанизации в Российской империи в конце 19 века был довольно высок – городское население в конце 19 века составляло 15-16%. Амбициозные проекты метрополитена, высоких доходных домов, трамвайных линий живо обсуждались обществом и властями. Газеты отмечали: «Города растут у нас с поистине американской быстротой».
В начале XX века работает талантливый ученый Григорий Дубелир, его труды «Планировка городов» и «Городские улицы и мостовые» выполнены на мировом уровне, он предвосхищал всеобщую автомобилизацию и думал, как приспособить наши города к этому. Он советовал избегать монотонных и длинных улиц и признавал, что «…группа заурядных домиков, благодаря зелени и случайному расположению, может быть не лишена своеобразной прелести”. Григорий Шелейховский, писавший в СССР в 1940-е годы, в книге «Задымление городов» задумался о местном климате большого города.
Роберт Рождественский отмечал: «Город – всегда диалог прошлого с настоящим». Крайне важно разобраться, как смотрели на город наши далекие предки, какие сельские черты оставляли в нем, где проводили границу исторических районов. Российская и советская школа много работали в этом направлении.
Классиком направления считают Михаила Тихомирова (1893-1965), автора книг «Древнерусские города», «Средневековая Москва в XIV-XV веке». Автор доказывает, что путь развития Москвы мало отличался от западноевропейского: «…Москва со времени первого появления своего на страницах летописей была городом, а не боярской усадьбой, что она развивалась вначале как небольшой, а позже как крупный торговый и ремесленный город Восточной Европы, связанный с большим международным обменом, в который были втянуты страны Востока и Средиземноморья, а позже Запада». После революции молодой ученый некоторое время заведовал музеем в Дмитрове, поэтому посвятил немало работ генезису этого небольшого города.
Всю жизнь изучению столицы посвятил Петр Васильевич Сытин, директор Музея истории и реконструкции Москвы (сейчас это Музей Москвы). Среди многих десятков статей и книг для нас принципиально важен трехтомник «История планировки и застройки Москвы». Не менее фундаментальным является труд «Пожар Москвы в 1812 году и строительство города в течение 50 лет», где ученый дотошно, квартал за кварталом описывает изменение городской ткани в XIX веке.
Достойны изучения работы А. Комеча (особенно «Русские монастыри»), М. Рабиновича («Очерки материальной культуры русского феодального города»), А. Сахарова («Города Северо-восточной Руси XIV–XV веков»), П. Раппопорта («Строительное производство Древней Руси»), М. Фехнера («Москва и ее ближайшие окрестности в XV и начале XVI века»). Они помогают понять, как из древних российских городов выросли современные населенные пункты.
