Биоразнообразие на планете Земля стремительно уменьшается. Мы стоим на пороге шестого массового вымирания: четверть всех видов сейчас находится под угрозой полного уничтожения. А человечество за последние сто лет заселило и возделало почти всю планету. С 1927 года население Земли увеличилось более чем в четыре раза. Совпадение? Не думаем.
Жаль, конечно, что животные и растения исчезают, но по большому счету — какая нам разница? Одним видом тигра больше, одним меньше.
Однако разница есть. Потеря видов угрожает нашему выживанию. И вот почему.
По лезвию бритвы
В ближайшее десятилетие высока вероятность новой эпидемии, а то и пандемии. Помимо жизни и здоровья людей, это угрожает всеобщему благополучию и провоцирует жесткие глобальные меры — как было недавно в начале пандемии COVID–19.
В состоянии стресса и паники люди склонны к гиперконтролю. Они стремятся сохранить свой личный островок безопасности и предсказуемости, и для этого им нужно чувствовать, что они способны управлять хоть чем-то. Если все вокруг неуправляемо и опасно, надо всюду завинтить гайки и подстелить соломку, чтобы не остаться беззащитным.
Именно это обычно и предпринимают правительства в экстремальных ситуациях: вводят какие-нибудь меры и запреты. Суровые ограничения снижают комфорт жизни и ставят под удар экономику, чтобы предотвратить панику и распространение болезни. При этом, чем больше давление сверху, тем сильнее сопротивление снизу. Так растет общественное недовольство, а значит, и риск политической нестабильности во время эпидемических вспышек.
Очередной удар по глобальной экономике может замедлить мировой переход на возобновляемую энергетику. Погодный кризис уже приводит к огромным ущербам из-за стихийных бедствий. Государствам приходится тратить кучу денег на восстановление разрушенных поселений и инфраструктуры, эвакуацию, лечение и расселение пострадавших, спасение исторических памятников и природных объектов и т.д. А переход на «зеленые рельсы» требует еще бо́льших вложений, которые далеко не сразу окупаются: строительство новых электростанций, переустройство городов, запуск энергосберегающих и устойчивых технологий, финансирование разработок в этой области и другое. Многие развивающиеся страны и государства третьего мира в принципе не могут позволить себе таких трат. Нередко в них вкладываются более развитые страны — и это еще одна статья бюджетных расходов.
В общем, угроза серьезная. Особенно учитывая, что мир уже похож на бурлящий паровой котел. Нарушение климатического баланса и геополитическое противостояние в любой момент могут обернуться глобальной катастрофой. Когда ситуация настолько нестабильна и взрывоопасна, что угодно может стать последней каплей — например, новая смертоносная болезнь.
Откуда берутся новые болезни?
И как они распространяются? Как ученые предсказывают будущие эпидемии?
Сначала вирус или инфекция распространяются среди одного или нескольких видов животных. Затем люди плотно контактируют с зараженными особями: например, обмениваются жидкостями или употребляют их в пищу. Патоген попадает в организм человека. Если у вируса или инфекции есть несколько попыток, то есть контакт между людьми и представителями этого вида происходит часто, в какой-то момент он может адаптироваться к человеческому телу и мутировать так, чтобы стать опасным для людей. Такие инфекции, перешедшие от животного к человеку, называются зоонозы. Дальше новая болезнь начинает быстро распространяться, потому что иммунный ответ еще не сформирован: у инфекции есть преимущество внезапности. Вспыхивает эпидемия. Чем лучше возбудитель передается и чем плотнее население, тем больше вероятность пандемии, то есть глобального распространения болезни. Поначалу инфекция более смертоносна, но по мере сосуществования мы взаимно приспосабливаемся: у людей развивается коллективный иммунитет, а возбудитель приучается «пожирать» клетки медленнее, чтобы дольше жить внутри носителя.
Из-за глобального изменения климата и снижения биоразнообразия повышается риск распространения новых болезней. На эпидемическую ситуацию влияет много факторов.
Во-первых, тает вечная мерзлота, и пробуждаются старые вирусы и бактерии. С таянием льда разрушаются горные породы, и выходят наружу старые отхожие места, пастбища и захоронения, в том числе скотомогильники, которых, например, в России — тысячи.
Споры бактерий и так могут сохраняться годами. А в вечной мерзлоте наиболее устойчивые из них консервируются на века. К ним относится, например, печально известная сибирская язва. Она территориально привязана к зараженной почве — захоронениям и пастбищам рогатых парнокопытных. В СССР вспыхнула эпидемия, когда в Сибири потеплело и стали выходить наружу старые скотомогильники и испражнения больных животных. К счастью, тогда эпидемию удалось остановить. Теперь ее вспышки происходят периодически. Из-за потепления климата, которое особенно заметно на севере, где средние температуры повышаются более чем в два раза быстрее, чем в умеренных регионах — они даже учащаются.
Если от неизвестных ранее бактерий помогают антибиотики широкого спектра действия, то с вирусами ситуация куда хуже. Вирусы, в отличие от бактерий, не совсем живые, так что они могут ждать своего часа тысячелетиями, пока не встретят подходящего носителя. Попав внутрь живого организма, они могут начать плодиться. И антибиотики от них не спасут. Каждый новый неизвестный вирус специфичен и требует индивидуального подхода: разработки новых противовирусных препаратов и вакцин. Иногда можно найти РНК или ДНК древнего вируса в растаявшей вечной мерзлоте, однако восстанавливать его страшно, так что в этой сфере довольно мало исследований. По последним данным, вирусного генетического материала, в том числе неизвестных нам штаммов, в почвах Сибири довольно много.
Во-вторых, вымирают виды. Каждое новое вымирание лишает экосистему звена цепи. Это приводит к тому, что под угрозой оказываются остальные ее представители, и постепенно экосистема разрушается. Да и территория проживания многих диких животных постоянно сокращается. Вытесненные из своих мест обитания, они вторгаются в человеческий мир. Например, бродят по многочисленным свалкам в поисках легкого пропитания. Нередко там и гибнут от передозировки пластиком, который попадает им в пищу, или отравления токсинами. Если это больные особи, то их останки заражают окружающую среду, вымываются водой дальше — так распространяются инфекции. Также дикие животные контактируют с домашним скотом, из которого производят пищу. В итоге заболевают люди.
А другие виды тем временем широко распространяются, так как потепление увеличивает их ареал. К примеру, опасные тропические насекомые с ростом температуры получают в свое распоряжение все больше территории: на днях в Финляндии обнаружили тропических комаров из Центральной Африки, носителей вируса Западного Нила. Инвазивные виды могут вытеснять местных обитателей — часто более полезных для человека — нарушая экосистемный баланс.
Кроме того, сейчас огромные территории загрязнены медикаментами: они остаются в воде и почве. Особенно опасны антибиотики, потому что бактерии к ним привыкают — в итоге становятся сильнее и заразнее.
К ним привыкают и паразиты. Антибиотики широко используют в мясной и рыбной промышленности: таким образом, люди взращивают новые виды суперустойчивых бактерий, которые опасны как для животных, так и для человека. Еще в водоемы попадают антидепрессанты, лекарства от диабета и гормональные препараты — они вызывают бесплодие и массовую смерть водных видов.
Что уж тут говорить о вирусах. Их и так больше всех на Земле. В отличие от флоры и фауны, их разнообразие не столь резко сокращается. Даже наоборот, многие внезапно пробуждаются после тысячелетней «спячки». И они поражают все формы клеточных организмов, включая животных, растения, бактерии и грибы.
Вирус — как форс-мажор — всегда требует больших денежных вливаний. Больничные места, лекарства, первая помощь, страховки и больничные, сверхурочные и премии: врачам-специалистам, исследователям, ищущим вакцину, медперсоналу в зараженных зонах и т.д. Учитывая продолжающийся рост человечества, плотность населения в городах и постоянные миграции, каждую новую эпидемию стоит рассматривать как потенциальную пандемию. То есть катастрофу, с которой придется бороться всем, где бы ни вспыхнула инфекция.
Уступите место природе
Если нагрянет новая пандемия, мы рискуем попасть в ловушку еще большего оттягивания «зеленых мер». А ведь именно сохранение биоразнообразия и ледников — лучшее лекарство от массовых заражений.
Получается, судьба диких животных и их земель неразрывно с нами связана. Чтобы не допустить мировых эпидемий, стоит предотвратить попадание вирусов диких животных к людям. Самые смертоносные патогены — зоонозы, которые только что перешли межвидовой барьер и продолжают активно мутировать. Прямо сейчас существует около 10 000 вирусов, которые могут заразить человека. Большинство из них пока «тихо» циркулирует среди зверей. Однако уничтожение среды обитания вынуждает диких животных мигрировать и распространять свои заболевания среди людей, что приводит в итоге к страшным последствиям.Так что самые эффективные меры борьбы с инфекциями — экологические, даже если это кажется контринтуитивным. В первую очередь — сохранение и восстановление экосистем, охрана реликтовых лесов, защита вымирающих видов. Природе нужно свое пространство, в которое человек активно не вмешивается. А человеку в конечном счете нужна природа, чтобы было, чем дышать, питаться и любоваться.
Еще одна гарантия безопасности — сохранение ледников и слоя вечной мерзлоты. Замедлив темпы глобального потепления, мы отсрочим столкновение с древними вирусами: скорее всего, на пару десятилетий позже медицина намного лучше сумеет с ними справиться. А наиболее эффективная мера прямо сейчас — сокращение мясной промышленности. Пастбища занимают все новые территории, вытесняя диких животных, а на скотобойнях расцветают болезнетворные штаммы — и сразу же передаются массовому потребителю. Сокращение мяса в рационе людей, освобождение земель, занятых под пастбища, снижение числа скотобоен серьезно понизит риск распространения новых болезней.
Автор: Екатерина Доильницына