24 августа 2023 года Япония начала сливать в Тихий океан тонны радиоактивной воды.
Действительно, а что еще можно сделать с такими отходами, кроме как вылить их в мировой океан? Так и решило руководство «Фукусимы–1». На разрушенной АЭС накопилось больше миллиона тонн загрязненной воды. В этом году они сливают около 31 тысячи тонн. Дальнейшие сбросы будут длиться десятилетиями.
Почему международное ядерное агентство это допустило? Разве эта вода действительно безопасна?
Так же, как все
Основной вопрос — как мировое сообщество могло такое допустить? Неужели никого не возмутило это решение?
Да нет, возмутило. Соседние страны — Китай и Россия — яро критикуют эту меру. Ван Вэньбинь, представитель китайского МИД, назвал японский план эгоистичным и безответственным и призвал японское правительство от него отказаться. Россия настаивает на «большей открытости»: чтобы другие заинтересованные государства могли сами брать пробы с места сброса и следить за ходом процесса. Руководство Южной Кореи после публикации выводов международной экспертизы осторожно согласилось, оговорив, что не поддерживает это решение, но и не возражает против плана. При этом корейская оппозиция возражает и митингует, добиваясь пересмотра соглашений. Того же добиваются и японские рыбаки: они боятся репутационных рисков и потери прибыли.
Япония заявляет, что сброс воды с реактора вполне безопасен. Она прошла уже несколько ступеней очищения на усовершенствованной очистительной установке ALPS. Удалить удалось почти все загрязнения, кроме трития, потому что его невероятно сложно фильтровать.
Как раз тритий и вызывает столько возмущения. Он очень радиоактивен и особенно опасен, когда проникает в организм с водой или пищей. И конечно, страшно, что он негативно повлияет на водные экосистемы.
Японцы в ответ заявляют, что слив воды с АЭС в море — распространенная практика. Так делают во всем мире. Главное, чтобы содержание трития в воде не превышало допустимую концентрацию, только и всего. Так что фукусимскую воду разбавляют раз в сорок. Тони Ирвин, почетный доцент Австралийского национального университета, с ними согласен: «Ядерные электростанции во всем мире регулярно сбрасывают воду, содержащую тритий, без вреда для людей и окружающей среды» — заявляет эксперт-ядерщик. По словам Мацуно, японский стандарт выбросов трития более строгий, чем в соседних странах. По данным министерства торговли и промышленности Японии, с атомной электростанции Янцзян в Китае за год выбросили около 112 трлн беккерелей трития, а с электростанции в Южной Корее — около 49 трлн беккерелей.
Тяжелая вода
В 1993 году было принято всемирное соглашение, которое запрещает государствам сбрасывать радиоактивные отходы в моря. Вплоть до этого момента человечество успело слить в Мировой океан миллионы тонн: этим занимались и США, и Европа, и СССР, и Япония — всего тринадцать стран. После вступления в силу последней версии Лондонской конвенции общее содержание трития в воде сильно сократилось. Однако на самом деле сбросы в океан продолжались и после 1993 года.
Дьявол в деталях: строгий запрет касается в первую очередь сброса высокоактивных веществ. Низкоактивные вещества все еще можно было утилизировать в океане в определенных количествах. А что насчет трития?
Тритий — это радиоактивный изотоп водорода. Вода с тритием — все та же вода, только «тяжелая». Отделить ее от обычной воды — воды с протием, то есть водородом — почти нереально. Более того, «тяжелая вода» сама по себе образуется в природе. К счастью, в небольших количествах, потому что она очень опасна для живых организмов. Тритий замещает обычный водород в клетках тела и выпускает бета-излучение, разрушающее внутренние органы. Хуже того, оно повреждает генетический материал в половых клетках. А потом тритий, который уже встроился в клетки, распадается. Клетки стремительно стареют и истончаются, нарушается обмен веществ. Повреждения, вызванные радиацией и распадом, часто необратимы. Многие ученые считают тритиевую воду основной виновницей распространения рака у немецких, французских и американских детей, живущих рядом с АЭС. Эмбрионы, клетки которых только формируются, особенно чувствительны к воздействию трития, и системные нарушения закладываются еще внутри утробы. Бо́льшая часть выводится из организма быстро, в течение десяти суток, но около четверти изотопов все же проникает внутрь клеток и остается в организме надолго, излучая радиацию. После всех ядерных испытаний и катастроф, а также многолетних сбросов радионуклида в моря мировая концентрация трития увеличилась, и нормы его содержания в воде много раз пересматривались. Стоит понимать, что современные рекомендации, принятые МАГАТЭ, — это нормы для уже загрязненной радиацией планеты.
Несмотря на все это, тритиевая вода, разбавленная в 40 раз, считается низкоактивным отходом. А значит, в определенных количествах ее можно сбрасывать в природные резервуары.
С глаз долой — из сердца вон
Международное агентство по атомной энергетике в итоге согласилось на предложенный Японией план действий. С ним ознакомилась группа экспертов из разных стран и сочла его «достаточно безопасным». Во-первых, потому, что содержание трития в ней будет ниже предельной нормы, установленной Всемирной организацией здравоохранения: загрязненную воду сильно разбавят. Во-вторых, потому, что сброс будет контролируемым и поэтапным. Вода сливается через специальный тоннель, построенный МАГАТЭ, и первичное распространение происходит на ограниченной территории, где рыболовство запрещено. Образцы воды постоянно проверяются. В-третьих, со времени аварии как раз прошел период полураспада. В итоговом докладе МАГАТЭ приходит к выводу, что влияние на людей и экосистемы должно быть незначительным.
Незначительным? Непредсказуемым! Так говорят противники японского плана. В частности, японцы не показали, как они смоделировали распространение и перемешивание воды. Куда ее понесут морские течения? Какой вред может принести морским экосистемам повышенная концентрация трития? На эти вопросы Япония пока не ответила. Впрочем, и остальные страны, которые продолжают сбросы «в допустимых пределах», не представляют на всеобщее обозрение подробных отчетов.
Есть ли другой выход?
Что еще можно делать с тритиевой водой? Как могла бы поступить в этой ситуации Япония?
Вообще-то тритий можно выделить из воды и использовать, например, для создания аккумуляторов. Есть еще такие методы очищения, как сжигание и водородная переработка, но они дорогие, сложные и едва ли годятся для обработки таких больших объемов воды.
Можно было бы воспользоваться ситуацией, чтобы тестировать новые перспективные методы очистки от трития: например, превращать его в более безопасный газообразный водород внутри биореакторов или улавливать тритий с помощью наночастиц и затем сжигать при сверхвысоких температурах. Но насколько это было бы убыточно для ответственной за «Фукусиму» корпорации Tokyo Electric Power?
Изначально японцы рассматривали несколько версий утилизации отходов. Например, выпаривание трития в атмосферу или, наоборот, захоронение в земле. В итоге остановились на наиболее простом и экономичном варианте, потому что сроки поджимают. Резервуары для хранения жидкости на «Фукусиме–1» уже почти заполнены из-за постоянного попадания дождевой воды, а контролируемый сброс — точно лучше неконтролируемого.
Однако в 2016 году Росатом (Радиевый институт) и РосРАО представили японским партнерам специально разработанную установку для очистки вод от трития. Технология подтвердила свою эффективность. Почему Япония ей не воспользовалась? Для очистки требовались сотни тонн сорбентов, а в российском институте в таких масштабах они не производились. Так что японцы предпочли давно известную американскую технологию. Она, правда, не решала полностью проблемы с фильтрацией трития, но показалась представителям Tokyo Electric Power более удобной в использовании: не нужно искать дополнительного сырья на стороне, все включено. Можно сказать, что российская разработка просто-напросто не выдержала конкуренции на этом рынке.
Это системная проблема. Пока вопросы международной безопасности решаются в логике глобального рынка, таких ситуаций не избежать. Если бы лаборатории разных стран работали над решением проблемы сообща, а не соревновались за выгодный контракт, Тихий океан сейчас был бы чище. Разве может быть решение «пилить сук, на котором сидишь» действительно выгодным? И кто будет иметь дело с долгосрочными последствиями? К сожалению, наша нынешняя глобальная безответственность скажется на будущих поколениях — и они вряд ли скажут нам «спасибо».
Автор: Екатерина Доильницына