В быстро меняющемся мире мы теряем не только редкие виды и экосистемы, но и… языки.

Из 7000 языков, на которых говорят в мире сегодня, как минимум 40% находятся под угрозой исчезновения. Только задумайтесь, 3000 языков вряд ли доживут до 2100 года! 

За прошлое столетие люди уже утратили около 600 языков. Но сейчас это происходит еще быстрее — по некоторым данным ежегодно умирает около 9 языков, по другим — один язык пропадает каждые две недели. 

Больше всего исчезающих языков в Индии (196), США (192 — в основном индейские племена), Индонезии (147), Китае (144), Мексике (144). Россия тоже попала в этот список, около 136 языков в стране переживает кризис. 

Давайте обсудим, как и почему умирают языки, как народы пытаются сохранить их, и почему это важно. 

Что мы теряем, когда исчезает язык?

Язык — не только важнейшее средство коммуникации. Это способ мышления народа, средство, с помощью которого мы определяем свою идентичность, выражаем свою историю и культуру, учимся и участвуем в общественной жизни. 

Большинство из исчезающих языков — языки коренных народов. Вместе с этими языками под угрозой оказываются целые культуры. Дело в том, что подавляющее большинство мировых культур —  устные, и разговорный язык — единственное хранилище наследия, традиций и ценностей таких сообществ. Когда умирают последние носители коренных языков, умирают также история, обычаи и особое восприятие мира. 

Некоторые языки имеют уникальные черты, в корне отличающиеся от остальных языков. Например, язык аймара знаменит особым восприятием времени: его носители говорят о прошлом, будто оно впереди. Сравните: мы обычно представляем прошлое, как что-то оставшееся за спиной, как будто мы двигаемся от него к будущему. Это отражается в языковых конструкциях и фразах. А для носителей языка аймара будущее за спиной, ведь они не знают, что там. А вот прошлое уже случилось, и будто бы осталось перед глазами. 

Один из языков Австралии — Гуугу Йимитирр — отличается способом передачи направлений. Для нас привычно ориентироваться в пространстве и давать указания, используя слова «лево», «право», «вперёд» и «назад». Это называется эгоцентрическими координатами, потому что направление определяется относительно говорящего. А в языке гуугу йимитир таких слов нет, направления они указывают по сторонам света, причем не только на открытой местности, но и в помещении. Так, носитель этого языка может попросить подвинуться на восток, или поднять южную руку. Но как они знают, где какая сторона света? Этот навык нарабатывается с детства — мозг учится замечать природные факторы и тщательно запоминать перемещения и повороты. Стоит ли говорить, что такие племена достигли выдающихся навыков навигации? 

Кстати, мы знаем одно слово на этом языке — кенгуру. 

Язык, на котором говорят представители народа кууку-йимитирр (на фото) — лишь один из многих языков аборигенов Австралии, которые находятся под угрозой исчезновения.

Пираха или пирахан — язык, на котором говорят в регионе Амазонки в Бразилии. В нем всего восемь согласных и три гласных, что невероятно мало по сравнению с другими языками. Тон голоса так же важен, как последовательность звуков. Например «друг» и «враг» обозначены одним словом, и именно тон определяет интерпретацию. Пираха говорят обо всем только в настоящем времени, а еще у них нет названий цветов и чисел!

Гибель языков — это невосполнимая гибель культур, происходящая прямо на наших глазах. Главные причины исчезновения языков — это экономическая глобализация, технологические изменения, а иногда и политика властей, навязывающая язык большинства. 

Но не только языки малых народов испытывают проблемы. В эпоху глобализации с испытаниями сталкиваются даже национальные языки некрупных стран, таких как Швеция, Финляндия, Беларусь, Литва, Латвия и многих других. 

Например, шведские ученые подсчитали, что 15–20% населения страны составляют иммигранты, которые говорят на двухстах языках. Вместе с этим происходит все более широкое использования английского языка в различных сферах. Шведский вытесняется английским в области науки, техники и образования, в деятельности крупных международных корпораций. Влияет английский и на лексический состав шведского языка, появляется все больше заимствований. 

Исчезающие языки России 

Сколько языков в России? 

Институт Языкознания РАН выделяет 150 живых языков, и 15 языков, которые заснули или исчезли совсем недавно. Соотношения языков и этносов не всегда совпадает. Бывает, что на одном языке говорят представители разных народностей, а бывает, что у одной народности несколько языков. 

Карта языков России. А для любителей залипать на карты – есть интерактивный вариант. 

Федеральное значение имеет только русский язык, но 25 языков имеют статус государственных в 19 республиках РФ. Законы этих республик уравнивают количество часов на преподавание русского языка и республиканского государственного языка и помогают сохранить языковые традиции. 

Но на практике даже языки с таким статусом сталкиваются с проблемами. С остальными языками ситуация еще тяжелее. 

Количество языков, на которых ведется преподавание сокращается. Вероятно, вскоре останется всего около 10 языков, на которых можно получить образование в школе. 

Без дополнительной поддержки многие малые языки обречены на вымирание. Урбанизация меняет традиционные формы существования этих языков в малых сельских обществах, все меньше молодежи знает родной язык. На 12 языках коренных народов РФ говорят менее 100 человек, еще на 11 языках — от 100 до 300 человек.

Вот несколько примеров практически полностью утраченных языков России.

Орочский язык — язык тунгусо-маньчжурского народа орочи, проживающего на Дальнем Востоке, преимущественно в Хабаровском крае. На 2021 год носителей языка не осталось, но еще есть люди, владеющие им в той или иной мере. Поэтому лингвисты относят его к спящим языкам. 

Керекский язык — язык народа кереки, когда-то был распространен на Чукотке. В 1991 году было 3 носителя, к 2005 году не осталось ни одного.

Югский язык — это язык практически полностью исчезнувшего народа юги, жившего на берегах Енисея. В начале 1980-х было два носителя, к 1992 не осталось людей, причисляющих себя к носителям этого языка.

Алеутский язык — язык, на котором говорило коренное население Алеутских островов и западного берега Аляски. Последний носитель в России умер в 2021 году, в США остается несколько сотен носителей и ведутся попытки преподавать язык в школах. 

Попытки спасения и цифровое неравенство 

На самом деле, способов поддерживать язык довольно много. Над этим трудятся политики, лингвисты, активисты, деятели культуры. Например, на законодательном уровне формируется практика дублировать документы, вывески и объявления на том языке, который нужно сохранить. Поддерживаются СМИ и вещание на этом языке.

Кенийская учительница и активистка Джулиана Лоширо из народа  яаку пытается спасти язык яакунт. Она не только преподает яакунт, но и создала сайт и приложение для оцифровки языка и упрощения его изучения и архива аудиозаписей слов, фраз и историй. А еще Джулиана с учениками спасают лес, высаживая местные виды деревьев. 

Поощряется создание материалов на охраняемом языке, вводятся программы обучения на нем, или преподавание языка в школе. Активисты создают ресурсы для изучения редких языков, переводят статьи, популярные книги и фильмы.

Однако часто защитой языка просто некому заниматься. Бедность, неравенство, нехватка финансирования и политические проблемы делают спасение многих языков практически невозможным.

Люди вынуждены сосредоточить усилия на изучении более популярного и «статусного» языка, потому что это единственный способ вписаться в экономику и прокормить семью. Часто детей специально не учат родному языку, потому что родители думают, что это даст им больше шансов на успешное будущее. 

Около 40% населения мира не имеет возможности получать образование на понятном для них языке. А обучение на неродном языке может обернуться низкой успеваемостью, особенно если речь идет о детях из бедных семей.

Язык нельзя спасти, если нет людей, которые хотят на нем говорить. В таких ситуациях единственное, что могут сделать лингвисты, — это сохранить язык для будущих исследований, как артефакт в музее.

Но даже это далеко не простая задача. 

Один из самых ранних и успешных примеров глобальной инициативы по сохранению исчезающих языков — проект Rosetta, который был запущен в 2002 году фондом Long Now Foundation для создания цифровой библиотеки всех задокументированных языков. Вместе с инициативой Endangered Languages ​​Project удалось задокументировать более 3000 исчезающих языков.

Смартфоны и маленькие беспроводные микрофоны помогают ускорить запись языков, а ИИ экономит время на создание транскрипций, переводов и других материалов. Так появляются новые базы данных и  курсы для изучения исчезающих языков. 

Но даже здесь четко прослеживается неравенство. Лишь некоторые языки поддерживаются существующими технологиями. У большинства языков не просто не хватает данных для обучения языковых моделей — у них нет даже стандартизации Unicode для алфавита, которая нужна, чтобы использовать язык в интернете. Или вовсе нет алфавита, если язык полностью устный. При этом ИИ и языковые модели с трудом справляются с текстовым вводом, который не использует латинский алфавит, за исключением нескольких основных языков, таких как русский и мандаринский. 

А как вы думаете, какая судьба ждет языки нашей планеты? 

Автор: Екатерина Радчикова