Мы часто слышим, что от пандемии (а вернее способов борьбы с ней) сильно пострадал малый и средний бизнес. Каковы масштабы бедствия далекому от экономики человеку представить сложно, но закрытие знакомой кофейни, да и просто растущее чисто вывесок «аренда» пропустить уже не так просто.
Если говорить цифрами, то по данным Росстата, оборот у предприятий общественного питания (то есть ресторанов, кофеен и кафе) в апреле-мае 2020 упал в два раза по сравнению с предыдущим годом (до 65,1 млрд руб.) Сейчас с ростом в 21,5% обороты восстанавливаются, но прежних показателей они пока не добрались — в мае 2019 было 130 млрд рублей.
Осложняется ситуация ещё и тревогой о небезопасности общественных пространств, и падением доходов. В интервью «Российской газете» президент Федерации рестораторов и отельеров Игорь Бухаров утверждает, что «из ста человек, ранее посещавших бары, кафе и рестораны, после пандемии эту привычку сохранили всего сорок».
Но если в России всё начало возвращаться к привычному режиму ещё летом 2020, то в мире всё было сложнее. Для сравнения, в Великобритании заведения «общепита» полностью закрывались дважды — с марта по июнь 2020 и с января по апрель 2021. Сейчас оффлайн-посещение ресторанов возобновляется, но значения до сих пор на треть ниже «допандемийных».
Рестораны и кафе открываются снова, но теперь они конкурируют с сервисами доставки — готовую еду доставляют супермаркеты и кулинарии. Поэтому возникает вопрос, что они могут дать кроме еды.
(Не)заменимая точка на карте
За ответом на него обратимся к американскому социологу Рэю Ольденбургу и понятию «третьего места». Он дает этому термину максимально широкое определение — часть города, которая не связана ни с домом («первым местом»), ни с работой («вторым местом»). Под эту категорию попадают все те пространства, которые больше всего пострадали от пандемии: кафе и рестораны, кофейни и бары, парки, библиотеки, торговые центры, клубы и многое другое.
Кажется, довольно поспешно объединять такие разные заведения, но они все обладают рядом общих черт — сюда может приходить кто угодно и когда угодно, для посетителей не важен социальный или экономический статус друг друга, здесь комфортно и есть завсегдатаи. Ольденбург считает, что третьи места способствуют развитию экономики, демократии и гражданского общества. На нейтральной территории можно встречаться, обсуждать, знакомиться, проводить неформальные встречи и придумывать стартапы. Во многом это городская жизнь, которая не может ограничиться механическим «дом-работа-дом».
От архетипа хипстера с чашкой кофе и макбуком легко перейти к реальным людям, которые пришли в кофейню написать статью, сверстать сайт или обсудить успехи проекта. Допустим, у них нет офиса, но почему они не делают этого дома? Ответ уже есть у Ольденбурга: они пришли за атмосферой и сообществом. Поэтому и коворкинг не становится «вторым местом» на везде или офисом для фрилансеров. Это всё ещё неформальное пространство, где каждый решает сам, как ему работать.
Всё изменится навсегда
Городу после пандемии обещали кардинальные изменения, а общепиту, локальным магазинам и торговым центрам — довольно невесёлую судьбу. Американский социолог Уильям Фултон в марте 2020 предполагал, что скоро они закроются навсегда (или, по крайней мере, сильно сократят обороты), а на их места придут сервисы доставки и онлайн-шоппинг.
Другая версия была куда более оптимистичной и вдохновлялась концепцией 15-минутного города (где вся необходимая инфраструктура не сосредоточена в центре, а доступна не больше чем за 15 минут всем жилым районам): каждый спальный район должен обзавестись небольшими локальными заведениями, публичные пространства появятся непосредственно в домах и будут совмещать несколько разных функций, а плотность третьих мест в центрах городов постепенно снизится.
Вторая версия оказалась более реалистичной: веранды и летники стали первой возможностью открыться и заполнились сразу. И на локальные заведения действительно стали обращать больше внимания, как и на парки и набережные в спальных районах. Их стали рассматривать не просто как точки на карте, а как потенциальные пространства для досуга, развлечений, встреч и работы. И на проектировании это отразилось.
Размещение, общение, посадка в кофейнях и кафе, к которым должны были теперь подходить по-новому, поменялась мало. Но стало заметно другое — роль общения и присвоения места. Кофейни, бары, кафе — это не просто гастрономические места, здесь всё чаще проходят маркеты, кинопоказы, лектории, сюда приходят за общением. Конечно, такие мероприятия проходили и до пандемии, но теперь это одно ключевых направлений: после изоляции ценность «живого» общения точно повысилась.
Третье место, даже если это звучит тавтологично — это в первую очередь место, где можно встретиться в неформальной обстановке. Это больше, чем «продукт», например, кофе или еда — это пространственный опыт, опыт общения. Поэтому их не получится полностью заменить точками to go или доставками, только перекрыть одну из функций.
Сеть, сообщество и присвоение
И сообщества сыграли важную роль в сохранении третьих мест, пока они не могли нормально функционировать. Вокруг закрытых заведений, которые больше не были точками на карте уже успели образоваться сети коммуникаций: иногда люди знали друг друга по какому-то заведению, а их объединяла только любимые кофейня или паб, но эмпатии к закрывшемуся месту уже хватало. Люди хотели, чтобы неформальная обстановка сохранялась, а любимое третье место попросту пережило пандемию. Сообщества стали переезжать в онлайн, а «общепит» занимался всем, кроме самого общественного питания — в лучшем случае параллельно сохранялась доставка, но иногда это было невозможно.
В Москве кофейня «Розетка и кофе» закрывшаяся на время всего локдауна весной 2020 создала «кофейный» подкаст, вела эфиры в Instagram и ежедневный телеграмм-канал, где бариста делились рецептами и эмоциями от того, как прошел их день. Сообщество работало: пока не было кофейни как место, была виртуальная кофейня, которой помогали донатами, и куда с радостью вернулись после открытия.
В Британии похожая ситуация была с пабами (ключевыми из третьих мест для британской культуры): популярные квизы, которые раньше проходили там во время пандемии переехали в Zoom, вечерние встречи местных сообществ тоже проходили онлайн, а пиво, чтобы создать атмосферу паба этот паб к ним и доставлял (в Великобритании доставка алкоголя легальна).
Да, сообщество переезжало в онлайн, а что происходило с местом? Проект «Pub desks» предлагал сделать помещения пабов выездными коворкингами. Пока паб не работал, можно было поработать там на удаленке: количество, работающих, конечно, было ограничено, но спросом опция пользовалась огромным. Люди уставали от обстановки дома и стремились сменить её, а паб стал комфортной и неформальной альтернативой.
Все эти истории про то, что для третьего места ощущение причастности важно ничуть не меньше, чем сама продукция.
Коллаборация и интеграция
И тут начинается самое интересное: изменения, хоть и не такие масштабные, как предрекали, всё-таки произошли. Вернее, сместились акценты: фокуса на продукте недостаточно, его можно получить и другими путями, важно выстраивание социальных связей и «особой атмосферы» — чувства уникальности места.
Третьи места начинают совмещать несколько функций, и теперь можно чаще заметить интегративные пространства — коллаборации и совместные проекты, например, кофейни и магазина. Тенденция была и до пандемии, но в период восстановления случился настоящий бум таких мест: кофейни делят пространства с шоу-румами (Tinto в коллаборации с Lulu space, SML в пространстве Veter), коворкингами (Creative Diaspora), галереями (Сначала сюда, Creative Diaspora), музеями (Les в Музее Москвы) салонами и барбершопами (Спеши.Love, одна из точек Camera Obscura) и даже храмами (Антипа).
Несколько московских примеров не исчерпывают ситуации, и возможно, коллаборации в недалеком будущем станут одним из ключевых направлений развития публичных пространств.
