Город никогда не существует только в настоящем. Исключение составляют разве что свежеотстроенные феномены, вроде сегодняшнего Дубая или петровского Петербурга в 18 веке, но даже они постоянно отсылают к контрасту с пустыней или болотами, на месте которых были построены. Город — это история прошлого, а вернее, даже самых разных прошлых, просвечивающих сквозь привычную повседневность.
Историей места вплотную занялись во второй половине 20 века, когда английский географ и урбанист Иен Синклер решил переосмыслить психогеографию Ги Дебора. В «психогеографии» город мог влиять на человека, а человек воспринимал его через чувство и эмоцию, а в интерпретации Синклера место само получало «память» о прошлых событиях (которые как раз и влияли на наблюдателя): курорт, построенный на месте свалки успешным и полезным вряд ли будет. Подобные утверждения требуют проверок, но сама идея мест — носителей памяти оказалась созвучной memory studies (например, теории Пьера Нора или гораздо более поздним вариантам, как у Марины Тумаркин).
На стыке двух направлений и появилась теория города-палимпсеста за авторством Джефри Крёслера. Изначально палимпсест — вид пергамента со множеством слоев надписей, в котором старые «выглядывали» из-под новых. В случае города «выглядывают» уже исторические события: след может оставить архитектура, памятник, табличка или даже устные рассказы горожан.
Маршрут построен
Сегодня я предлагаю посмотреть как слоистость может выглядеть на практике и прогуляться по окрестностям Арбата, и старинного, и старого, и очень современного.
Идея этого текста — показать, как через повседневный и понятный нам маршрут (с кофейнями, кинотеатрами и парками) «просвечивает» история разных эпох, а город оказывается множеством смыслов не только в теории, но и на практике. При желании маршрут можно повторить самостоятельно в точности или изменить его части и добавить новые детали. как утверждают Амин и Триффт, город это множество маршрутов, пересекающихся и наслаивающихся путей. В путь?
Мы выходим из метро «Смоленская» на Смоленскую площадь, прямо рядом с одной из семи московских высоток: в ней располагается Министерство иностранных дел. Здание построили в 1952 — это была парадная «смычка» Садового кольца с проспектом Калинина (сегодня это Новый Арбат, сюда мы еще заглянем), прямым маршрутом представителей советской власти до Кремля. МИД здесь есть и сегодня, правда расширился на несколько соседних зданий-пристроек. На высотке всё ещё виднеется герб СССР. Отсюда мы двинемся к центру по пешеходному Арбату и дойдем до «Художественного»
Нестарый Арбат
До конца 15 века это место называли «вспольем», оно вплотную прилегало к городским стенам и не было заселено, пока Иван III не издал указ устроить там дворцовые слободы (поселились здесь стрельцы и те, кто работал с огнём). Само же слово «Арбат» по легенде происходит от арабского «пригород» (arbad). Почему от арабского — легенда умалчивает. В режиме средневековой субурбии место просуществовало до 1736, пока не сгорело. К тому моменту Москва уже поменяла свои очертания, и Арбат стал одним из самых аристократических районов, теперь здесь селились только дворяне.
Основу и структуру улицы в основном можно датировать серединой 18 — начало 20 века. За это время здания менялись, усадьбы подстраивались к новым реалиям, надстраивались и превращались в доходные дома (дом № 55/32). Но самая масштабная переделка здесь случилась с появлением СССР: в 1920-1930 облик улицы меняли в духе конструктивизма, а дома подводили под единый карниз и перекрашивали в пепельно-серый. Вплоть до 1950-х улица, по которой сейчас можно пройти только пешком, была официальной государственной трассой, по которой Сталин ездил в Кремль. Здесь же в квартире Нины Ермаковой, будущей жены Виталия Гинзбурга, собиралась молодежь. Позже им будут вменять в вину подготовку убийства генерального секретаря (роман «Дети Арбата» Анатолия Рыбакова.)
Сегодня в экс-городских усадьбах и домах, смотревших на кортеж Сталина, можно выпить кофе, съесть кебаб или сходить на квест. Правда, пережившие даже сталинскую глобальную перестройку, дома не всегда переживают современный коммерческий настрой — некоторые из них снесли уже в 2000-2010-х годах (например, №41 или №39). Улица длиной чуть больше километра, но воспоминаниями перенасыщена, даже дом с «привидениями» имеется (дом №14, горевший во время пожара 1812, прославился благодаря городским легендам).
В самом конце (то есть, в начале) есть здание под номером 2 — это ресторан «Прага», именно тут придумали рецепт одноименного торта. Здание существует с 17 века, а трактир «Прага» появился в 1872 и просуществовал в разных ипостасях до 2017. После четырех лет простоя разработку новой концепции места отдали девелоперской компании Wainbridge.
«Художественный» — кинотеатр сквозь время
Мы дошли до самого старого кинотеатра Москвы, о котором в 2021 было сказано очень много хорошего (и заслужено!). После семи лет ремонта он наконец открыл двери посетителям, получил награду за лучший реставрационный проект и мгновенно стал культовым местом. Возьмем флэт уайт в местной спешалти кофейне и попробуем попасть на сеанс если билеты ещё не разобрали. Пока ждем напиток, вспоминаем, что здесь было.
Кинотеатр открыли в 1909. Тогда он назывался «синематограф Брокша», но знали его как «Художественный электро-театр». Модным и популярным он был уже тогда.
Здание сыграло свою роль и в революции 1917 — белые юнкера записывали здесь добровольцев в Белую гвардию. Красногвардейцы разместили пулемет на самом высоком доме района — №51, экс-доходный дом, а сейчас просто жилой — район сдался, кинотеатр тоже, и теперь там проводили общегородскую конференцию уже большевики. В 1921 году «Художественный» стал первым кинотеатром ГосКино, то есть стал официально принадлежать государству. А в 1926 здесь прошла премьера «Броненосца «Потемкин»»
«Художественный» работал и во время второй мировой, а в 1990-х здесь открылось одно из самых крупных московских казино. Фильмы здесь показывали до 2014, пока уставшее здании не закрыли на реставрацию, чтобы дать вторую (не менее модную) жизнь.
Что такое СЭВ или немного про новый Арбат
От художественного двинемся на новый Арбат, он же экс-Проспект Калинина, он же футуристичная визитка СССР. В советское время местные здания-книги были круче, чем Москва-сити сегодня — их красоту и уместность под сомнение ставить было не принято
В фильме «Иван Васильевич меняет профессию» Иван Грозный (в исполнении Юрия Яковлева) любуется именно на них, восклицая ставшее нарицательным «Ляпота!». Понятно, что в оригинале у Булгакова такой сцены не было.
Проспект строили в едином стиле во второй половине 1960-х, помимо зданий-книг тогда появились – кинотеатр «Октябрь», дом Книги и комплекс зданий СЭВ. Последний возвышается силуэтом вдалеке, но попасть туда можно только пройдя до конца Нового Арбата. Они принадлежали Совету экономической взаимопомощи — международной организации, созданной ССCР после Второй Мировой и просуществовавшей до 1991, два года спустя, в 1993, здание станет одним из опорных пунктов в борьбе за соседнее здание Правительства. С 15 по 18 век это были территории Новинского Богородского монастыря, затем здесь была школа, полицейская и пожарная части и крупневшая женская тюрьма начала 20 века, прославившаяся массовым побегом, которому поспособствовала семья Владимира Маяковского.
Далеко по Новомму Арбату мы не пойдём, но можно заглянуть в «Дом Книги» (фикшн или нонфик — решать вам) или пойти на сеанс в «Октябрь» (сегодня он часть сети КАРО), если в «Художественный» попасть всё-таки не удалось. И там, и там внешний облик советской эстетике неплохо живётся с вполне современной «начинкой». После свернём в Борисоглебский переулок.
Три лица Гнесинки
Стоит только свернуть за угол, как от советского модернизма не остаётся следа: здесь снова дома 18-19 века, изредка попадаются новоделы, а заканчивается всё несколько несоразмерным 14-этажным зданием Верховного суда на пересечении с Поварской.
Поварская когда-то была чуть ли не самой престижной улицей Москвы: здесь были дома Долгоруковых, Голицыных, Волконских и Шереметьевых — возможно, кто-то из них вспосинается по школьным урокам истории. Здесь же в разное время жили Пушкин (всего год, в доме №21/17, немного налево по нечётной стороне), Лермонтов (немного направо, в доме №26, до сноса), Бунин (тоже в доме №26, но уже кирпичном и доходном, он сохранился) и Белла Ахмадулина (в доме №20).
Выйдя из переулка мы упремся прямо в «Гнесинку» — не только музыкальное училище, но и срез эпох. Оригинальный дом в котором было училище с 1900 года утрачен, его, как и часть других строений, снесли во время строительства Проспекта Калинина. Снесли и церковь Бориса и Глеба, давшая название переулку, по которому мы пришли. В 1937-1946 на ней появилось первое в Москве здание, построенное специально для ВУЗа — на тот момент Государственного музыкально-педагогического института. Оно построено в характером сталинском ампире — с колоннами, протирками и светло-бежевой гамме. Рядом уже в средине 1970-х возвёли здание училища, которое гарантирует яркий контраст ампира с совмодерном. Третье здание — и вовсе особняк первой половины 19 века, принадлежавший когда-то Шуваловым. В конце 1980-х здесь разместился камерный зал Гнеснки.
Никитские ворота
Если нет желания рассмотреть поближе каждый из писательских домов —пересекаем Поварскую. Нам снова попадаются особняки, а на пересечении Ножового переулка и Большой Никитской возникают два дома под номерами 37 и 43: они оставляют смутное ощущение, что где-то уже мелькали. Один из них, 43-й, — это дом Калугиной из «Служебного романа». В конце 70-х эти дома были новыми и очень престижными. Сегодня на Никитской практически каждый дом может рассказать историю.
Отсюда недалеко до Никитских ворот и почти сразу видно дом 36, это храм Большое Вознесение. Его открыли в 1845, но Пушкин с Натальей Гончаровой успели обвенчаться здесь еще в 1831, пока храм не был достроен. в советское время здесь был гараж, склад тары и лаборатория энергетического института, но в 1990-м здание вновь предали церкви.
Сразу за храмом начинается площадь Никитские ворота, которая дала название двум ближайшим улицам. Сама площадь известна с 18 века и имя унаследовала от Никитских ворот Белого города, а они получили его от Никитского монастыря, основанного в 1582 году (и названого не то в честь основателя Никиты Захарьина, по совместительству деда первого царя-Романова, нечто в честь святого 4 века). Чтобы не было несоветских ассоциаций по 1993 Большая Никитская была улицей Герцена, а Малая — улицей Качалова.
Остановимся и подумаем, как глубоко можно копнуть в слои городской памяти. Самое время обнаружить легкое чувство голода и заглянуть в местный модный ресторанчик с хорошим кофе. А можно отправиться на не менее модные Патриаршие — тоже сложный случай палимпсеста.
