На работу и обратно
«Дом-работа-дом» — самый популярный маршрут не только по ощущениям, но и по статистике. Так ездит большинство людей, постоянно живущих в Москве. Сюда приезжают с большими планами: посещать события, гулять по городу, «жить полной жизнью», а потом не идут и не едут никуда. И дело не только во времени: освободившись после работы или учебы в 5-6 часов вечера люди спешат добраться домой. Более того — маршруты, по которым они идут и едут, чаше всего одинаковые.
В большинстве случаев мы не осознаем, что в нашем распорядке дня мы можем выделить время, чтобы исследовать город. И для этого не обязательно ехать на его другой конец, достаточно гулять по окрестностям, менять дороги, заходить в новые места. Но даже в выходные многие предпочитают остаться дома или поехать по уже знакомой дороге в знакомый торговый центр. Почему так происходит?
Зона комфорта
С точки зрения психологии знакомый маршрут (как и любое рутинное повторение действий) минимизирует стресс от окружающей обстановки. Когда мы не исследуем новые маршруты и новые места, не «знакомимся» с городом (родным или новым — не важно) — это механизм защиты от стрессовых ситуаций. Так мы создаем себе «зону комфорта», и чем она уже и стабильнее, тем хуже обстоят дела вокруг.
Сталкивались ли вы с чувством, что вам просто не хочется никуда идти? Кажется, есть и время, и возможность, но уж лучше дома посидеть. Даже студенты, приехавшие в этот новый, большой, незнакомый и полный событий город, остаются в рамках повторяющихся маршрутов. Почему приезжие и даже жители реагируют так? Откуда появляется стресс?
Одна из причин заключается в том, как устроен город.
Впечатляющий проспект
Москва славится своими широкими, большими проспектами. Они легко просматриваются вдаль, создавая впечатление величины пространства. Французский антрополог и культуролог Мишель Де Серто писал, что город воспринимается его обитателями во многом на основании специфики перспективы. И Москва воспринимается «большой».
Но не только воспринимается. Еще в 2016, по данным Яндекса, у 75% пользователей навигатора работа находится дальше, чем в 10 километрах от дома. Причем у большинства — намного дальше. Часто людям просто не хватает сил и мотивации ехать далеко (и монотонно) в центр без особой надобности. В жертву приносятся развлечения, культурный досуг, встречи с друзьями.
Районы начинают делиться на «рабочие» (там, где сосредоточены места работы — это районы ЦАО) и «домашние» (там, где в основном жилье — например, Отрадное).
Разнесенность районов заставляет думать, что в городе все локации находятся далеко друг от друга, а время, затраченное на дорогу, кажется более ценным, чем цель попадания в пункт назначения. Особенно контрастно такие расстояния выглядят для тех, кто приехал из маленьких городов. Те самые люди с энтузиазмом рассказывающие о своих грандиозных планах сталкиваются с необходимостью долго и далеко ехать. Проще остаться дома.
Все выше, и выше, и выше
Москва не только протяженная, но и устремленная вверх. Российский и американский искусствовед Владимир Паперный в «Культуре 2» описывает два типа перспективы: «горзонтальный», свойственный досталинской архитектуре и «вертикальный», свойственный сталинскому ампиру (собственно, его он и называет культурой два). Паперный связывает тип застройки, создаваемую ею перспективу с «психологией», настроениями эпохи. В стандартных перспективах «вертикальной» сталинской культуры 2 наблюдатель находится почти на уровне горизонта и смотрит на устремленные вверх композиции. Визуально человек кажется себе крошеным, город не соразмерен ему и начинает подавлять. В Москве и сегодня визуально доминирует этот стиль.
Типовое гнездышко
Другой «подавляющий» аспект — типовая застройка многоэтажными домами. Психолог среды Роберт Гиффорд утверждает, что люди не приспособлены к жизни в высотных домах, и уже сам факт того, что они селятся «высоко над землей» может быть стрессовым, в том числе из-за однообразного «серого» вида из окна и отсутствия доступа к улице. Хотя в российской действительности гораздо важнее не высотность, а однообразность окружающей среды.
Само устройство Москвы побуждает ехать в центр за развлечениями и культурным досугом. Ехать туда далеко, а самыми доступные по времени и расстоянию прогулки— по улицам рядом с домом. Почему же никто не идет гулять по спальным районам? Почему все предпочитают остаться дома?
«Домашние» или «спальные» районы редко радуют развитой инфраструктурой. Здесь не на что посмотреть, нечего посетить. И потому незачем выходить из дома. Зона «досугового доступа» — те места, куда можно без проблем добраться в свободное время пустует. В отдельных частях, например, Чертаново или Алтуфьево мы не найдем ничего кроме сетевых магазинов и пары пивных. Объектами притяжения в таких районах становятся стройки и заброшенные здания, а криминогенная ситуация растет, заставляя порядочных жителей задуматься, перед тем как выйти куда-то. Самым понятным, знакомым и безопасным становится привычный маршрут до работы.
Что делать?
Дороги города кажутся долгими и подавляющими, а жилые районы — серыми, типичными и безличными. Неудивительно, что горожане стараются минимизировать стресс такого взаимодействия и побыстрее вернуться домой.
Очевидно, что гулять и исследовать новые маршруты будут в более дружелюбных районах. И если до развитой и притягательной инфраструктуры центра добираться далеко, долго и не всегда хватает сил, то прогулка рядом с домом доступна всегда.
Концепция П-образных дворов — одна из попыток преодолеть стресс от многоэтажек. Создавалось «тихое место» и полуприватное пространство для жителей. Однако, значительного действия это не возымело. Они все еще были типовыми.
Еще в 80-х предпринимали первые попытки работать именно со спальными районами. Например, эстонский Ыйсмяэ создавался архитекторами совместно с психологами: пластины домов были слегка искривлены, и пространство двора создавало ощущение индивидуальности и уникальности, несмотря на то, что сами здания были стандартны. Но это было только началом пути «спальников» к сомасштабному человеку пространству.
Примечательно, что самоизоляция во время пандемии привязала многих к спальным районам и случилось их переоткрытие. Люди стали гулять, узнавать и осваивать окрестности. Привычные маршруты начнут меняться, как только, во-первых, мы задумаемся о возможной «не-спальной» ценности жилых районов, а во-вторых, когда там начнут появляться места, в которые действительно хочется сходить в свободное время.