«Давным-давно в далекой-далекой галактике…»
Разумные существа из галактики «Звездных войн» развивали в себе сверхспособности, используя Силу. После обучения определенным духовным практикам с помощью Силы можно было читать чужое сознание, общаться на расстоянии и предвидеть будущие события. И конечно же, частично восстановиться после серьезных травм, как Лорд Дарт Вейдер. Загадочная Сила поддавалась тем, в чьей крови обитало особенно много микроскопических симбионтов — мидихлорианов. Они наполняли все живое и связывали носителя со всеобщим энергетическим полем.
Современное человечество же выбрало другой путь развития — технологический. А нашими симбионтами, которые даруют телекинез и другие способности, могут стать гаджеты. И этот момент уже не за горами. Последние 30 лет в людей регулярно вживляют нейрочипы. Но в 2024 году Илон Маск поднял вокруг этой темы такой мощный хайп, что штаты США один за другим начали принимать законы о защите персональных нейроданных.
Какую Силу даруют людям нейроинтерфейсы, в чем их подвох и чего на самом деле добивается амбициозный Илон Маск — читайте ниже.
Используй Силу, Люк
«Сила течет во мне, и я един с Силой»
Паралич больше не приговор. Как и слепота с глухотой. Нейроинтерфейсы могут заменить слепым зрение, глухим — слух, а обездвиженным дают возможность управлять гаджетами и киберпротезами силой мысли.
Такого рода технологии уже давно тестируются в лабораториях. Но компания Neuralink вышла на стадию клинических исследований и вживляет нейрочипы добровольцам. Добровольцев нашлось уже два, и оба довольны экспериментом.
«Это как использовать Силу», — поделился впечатлениями первопроходец Нолан Арбо. У него повредился спинной мозг во время прыжка в озеро, из-за чего мужчина оказался парализованным. Нолан очень любил играть в шахматы, но после несчастного случая он мог это делать только с помощью домочадцев, которые заменяли ему руки. В момент взятия интервью Арбо играл в онлайн-шахматы, двигая курсор по полю с помощью мысленных команд. Это было похоже на исполнение заветной мечты. Устройство под названием Telepathy предоставило Нолану долгожданную цифровую независимость. И он пользовался ей как мог: общался с друзьями в соцсетях, играл в видеоигры, слушал аудиокниги и безгранично путешествовал по интернету.
Но испытания есть испытания. Буквально через несколько недель мистер Арбо потерял управление имплантом: его мозг начал зарастать не совсем так, как предполагали исследователи. «Нити», подключенные к мозгу, выскользнули из тканей. К счастью, команде, работавшей с Арбо, удалось исправить проблему — а заодно улучшить считывание сигналов от мозга. Так что со следующим подопытным таких сложностей уже не возникло, а Нолан в итоге даже лучше стал управлять нейроинтерфейсом, чем до этого.
Следующий пользователь Telepathy, Алекс, бросился осваивать открывшиеся возможности, едва успев выйти из клиники. Уже на второй день после операции он спроектировал себе крепление для зарядки нейроинтерфейса в дизайнерской программе CAD Fusion 360, и позже Алексу распечатали его изобретение на 3D-принтере. Цифровой дизайн — новое для него направление; он начал изучать эту сферу после вживления импланта, чтобы зарабатывать себе на жизнь.
А будущие версии устройства должны дать парализованным людям и физическую независимость: например, управление инвалидной коляской или роботизированная рукой. Neuralink уже над ними работает.
Не можешь победить — возглавь
«Через Силу я приобретаю власть.
Через власть я добиваюсь победы.
Победа разрывает мои цепи.
Сила освободит меня»
Однако помощью неисцелимо больным амбиции Маска не ограничиваются. В интервью 2016 года Сэму Альтману, соратнику по OpenAI, Маск утверждает, что развитие искусственного интеллекта влечет за собой высокие риски. Если чрезвычайно мощный ИИ попадет не в те руки, под угрозой окажется будущее всего человечества. А если ИИ превзойдет человеческий разум, люди просто станут отстающим деградирующим видом.
Одним из решений этой проблемы Маск видит симбиоз мозга с компьютером. Он считает, что де-факто мы уже неразрывно связаны с искусственным разумом и с интернетом — только сейчас эта связь опосредована внешними приборами, поэтому имеет «низкую пропускную способность». Подключаясь к интернету и нейросетям напрямую «из головы», человек будет способен на невероятные вещи. И в таком тандеме отдельно взятые нейросети нас не превзойдут, потому что симбионты будут обладать совокупными возможностями человеческого мозга и цифровых инструментов.
Илон Маск — не единственный визионер, который грезит о подобной перспективе. Футуролог Google Рэй Курцвейл, предсказавший появление Всемирной паутины, тоже считает, что прямое соединение мозга с интернетом позволит «усилить интеллект в миллион раз» — уже к 2045 году. Курцвейл выступает за киборгизацию человека: внедрение в тело наноботов-помощников, по его мнению, позволит серьезно продлить жизнь. Как и постепенная замена живых тканей и органов синтетическими. Те же нанороботы, по его мысли, должны обеспечивать подключение мозга к сети, а еще «улучшение когнитивных способностей».
Это самый настоящий трансгуманизм в действии. Интерфейс «мозг—компьютер», как бы он ни был устроен, — даже если это съемная головная повязка — выводит биологические процессы в техноизмерение. Люди становятся единым целым с механизмом. Самые оптимистичные из трансгуманистов надеются, что со временем нейросети «просчитают» человеческое сознание и смогут его полностью копировать на вечный цифровой носитель, тем самым отменив смерть как таковую.
Другие рассчитывают на техническое продление срока и качества человеческой жизни. Жить несколько столетий, освободиться от страданий и болезней, а может быть, даже от власти биологических потребностей — разве не круто? Но у концепции трансгуманизма, при всех ее очевидных достоинствах, есть своя оборотная сторона.
Скрытая угроза
«Ситхи полагают, что они командуют Силой. На самом же деле это Темная сторона командует ими»
Обратная сторона Силы — зависимость. Когда Арбо было поверил, что от импланта придется отказаться, он даже заплакал. Масштабные отключения электроэнергии уже делают нас беспомощными — что же будет, если интернет станет продолжением личности?
В этом случае многие почувствуют себя частично парализованными. Зависимость от интернета, гаджетов и соцсетей уже признана психическим расстройством. Известны случаи, когда подростки, подсевшие на инстаграм, запрещенный сейчас в России, пытались покончить собой, потому что у них забирали телефон. Постоянный режим онлайн подвергает нас дополнительной нагрузке и дополнительному стрессу. И чтобы минимизировать негативное влияние время от времени необходимо устраивать цифровой детокс. Когда гаджет — внешнее устройство, которое можно отложить в сторону, это звучит вполне реально. Но если гаджет — часть тебя, то искушение выйти в сеть, как только станет скучно, будет слишком велико.
И даже хуже: нейроинтерфейсы становятся чувствительнее — люди теряют управление. Например, человек сможет попадать в интернет, только подумав об этом — даже если не собирался что-то гуглить прямо сейчас. Современные разработчики пытаются перещеголять друг друга именно в этом направлении. И неизвестно, сумеют ли они вовремя остановиться в технической гонке. Человек, которому лайки, комментарии и уведомления постоянно приходят прямо в голову, становится самым настоящим рабом социальных сетей.
Тут мы касаемся другого аспекта зависимости: кто контролирует нейроинтерфейсы и их влияние на конечного пользователя? Кто собирает данные уже не из гаджетов, а из голов? Очевидно, это делают технологические корпорации и, очевидно, они действуют в собственных корыстных интересах.
Коварная нейроимперия
«Каждый взмах клинка был ударом в защиту демократии, справедливости и мира, за право обычных существ жить собственной жизнью»
Еще в 2017 году на международном симпозиуме по вопросам развития нейротехнологий специалисты пришли к выводу: человечеству нужны нейроправа, пока не стало слишком поздно. В числе этих прав была неприкосновенность нейронных данных. Пока ее не защищают законодательно, нейротехнологические компании вольны как угодно распоряжаться полученными от пользователей конфиденциальными данными. К сожалению, на международном уровне есть лишь несколько резолюций, которые предлагают определенный подход к этой чувствительной сфере, но не выдвигают никаких ограничений. А в большинстве стран такие законы все еще отсутствуют.
«Искусственный интеллект и интерфейсы мозг-компьютер должны уважать и сохранять неприкосновенность частной жизни, идентичность, свободу действий и равенство людей», — считают исследователи
Прецедент создала Франция: в 2021 году нейротехнологии появились в гражданском и уголовном праве. Эстафету перехватила Чили: там несколькими месяцами позже защиту нейроправ отдельно оговорили в Конституции, а затем приняли закон, защищающий «личную идентичность, свободу воли и психическую неприкосновенность» пользователей нейротехнологий. Вскоре после этого бывшему сенатору Чили удалось добиться от известного разработчика Emotiv удаления своих персональных нейронных данных.
В США, на родине большинства нейротех-компаний, единый закон принимать не собираются. Вместо этого в 2024 защитой мозга озаботились отдельные штаты. Сначала Колорадо, потом Калифорния. В калифорнийском законе, например, запрещается предугадывать поведение пользователей на основе информации из его мозга. И не зря: нейроинтерфейсы уже на это способны. Так, на основе нейрофизиологических данных искусственный интеллект сумел предсказать, какие песни попали бы у этих людей в топ, — с пугающей точностью в 97%.
Исследователи из фонда Neurorights, который был основан на том же симпозиуме в 2017 году, изучили актуальную пользовательскую политику 30 нейротех-компаний и пришли к выводу, что она оставляет желать лучшего. 29 из них, по условиям соглашения, имеют неограниченный доступ ко всем нейронным данным пользователей. Значимый процент разработчиков — почти треть — не публикует свою политику персональных данных в открытом доступе. И получается, что ознакомиться с ней можно только по факту совершения сделки. Лишь 10 компаний обещают предупреждать своих клиентов об изменении условий соглашения.
Выходит, потребители нейроинтерфейсов не слишком понимают, во что они ввязываются: им попросту не хватает информации. Тем более, что 60% корпораций в принципе не пишет в пользовательских соглашениях, как именно они обращаются с нейронными данными. А половина из них открыто утверждает, что они готовы делиться данными. 85%, то есть подавляющее большинство, даже способно их продавать, поскольку никаких ограничений на это они себе не прописали.
Наконец, безопасность собранной информации тоже почти никто не гарантирует. Только три компании упоминают конкретные меры для защиты чувствительных данных. Примерно половина говорит общими словами о том, что данные анонимизируются, но ничего конкретного на этот счет не обещает. И всего пять корпораций собираются предупреждать клиентов о взломе серверов и возможных утечках. Остальные могут это попросту замолчать.
В общем, пока игра идет по законам рынка, у компаний развязаны руки. Наши эмоции, способы принятия решений, паттерны поведения — лакомый кусочек для маркетологов. Владея такими сведениями, человеку можно втюхать практически все что угодно. Страшно даже представить себе, на что окажутся способны хакеры. Шантаж, угрозы и манипуляции станут еще страшнее, чем раньше. А если подобные технологии распространятся в каком-то тоталитарном государстве, и их будет контролировать правительство — сюжеты многих антиутопий станут былью. Поэтому законов на уровне отдельных стран недостаточно. Неприкосновенность мозга и психики должна, как минимум, войти в международный список основных прав человека.
Ближе, чем кажется
В России нейроинтерфейсы тоже медленно, но верно набирают обороты. Громче всего успели заявить о себе экспериментальные медицинские разработки: например, имплант, возвращающий зрение, и устройства для управления различными протезами. Но есть и продукты, которые уже находятся в открытом доступе.
Один из самых популярных — Mind Tracker: повязка, которая считывает мозговую активность и показывает пользователю его состояние. С помощью такого «фитнес-трекера» для мозга человек может увидеть, в каком психоэмоциональном состоянии он сейчас находится — и со временем научиться справляться со стрессом. А также обнаружить свои паттерны активности и определить подходящие лично для него интервалы работы и отдыха.
Другая востребованная разработка — «Нейрочат». Это гарнитура и ПО, которые позволяют людям с ограниченными возможностями переписываться в соцсетях. Правда, пока они это делают в пять раз медленнее, чем человек без речевых или двигательных нарушений, но технология продолжает совершенствоваться.
Нейростимулятор Brainstorm продлевает активное долголетие, улучшая память и когнитивные способности. С его помощью пользователи активируют зоны мозга, которые «включают» творческое мышление, эффективное запоминание и высокую концентрацию, чтобы эффективно учиться, работать и отдыхать. По отзывам, такая стимуляция мозга упрощает изучение языков и поиск креативных решений.
Разработчики нейрогарнитуры NeuroPlay предлагают специальные программы для нейрокоррекции: например, для преодоления стресса, выгорания или восстановления сна. А также с помощью гаджета можно развивать дистанционное управление: силой мысли играть в тренировочные игры.
Кроме того, на российском рынке доступны и зарубежные устройства: широко известный трекер Muse — повязка для медитаций, движущиеся кошачьи ушки Necomimi, которые зависят от настроения пользователя, исследовательские датчики от компании Emotiv и так далее. В общем, рынок уже есть. А законодательного регулирования еще нет.
«Не сосредотачивайся на своих опасениях, Оби-Ван. Сконцентрируйся на том, что происходит сейчас и здесь», учил мудрый джедай Квай-Гон Джинн. Но пока нейроустройства учат нас концентрации и захватывают рынок, кто-то должен держать руку на пульсе. Иначе мы сами не заметим, как корпорации и нейросети полностью возьмут управление на себя.
Автор: Екатерина Доильницына