Как метко выразился один ученый, нефтедобыча спасает морских млекопитающих. Теперь у людей Севера вместо китового и тюленьего жира есть нефть, чтобы согреться — и китов больше истреблять не нужно.
Утверждение спорное: нефтяные разливы и выбросы углеводородов отравляют океаны. Но даже если оставить этот фактор за скобками, так ли хорошо живется китам? И с чем тогда так активно борются фонды защиты китов во всем мире?
Самое тяжелое в жизни — синий кит
Тяжелее китов только их несчастная судьба. Именно по этим океанским долгожителям глобальное загрязнение бьет в первую очередь. Они травятся пластиком, тяжелыми металлами и нефтепродуктами, запутываются в сетях и мусоре и преждевременно гибнут. Из-за органических загрязнителей и антибиотиков киты теряют иммунитет и становятся бесплодными. А потепление океана лишает их пропитания. Крилю не хватает кислорода в перегретых водах — рыбы массово выбрасываются на побережья, и киты следуют за ними, оказываясь в смертельной ловушке мелководья. Некоторых видов рыб, которыми когда-то кормились киты, не осталось в принципе. Фитопланктон меняет свой состав: все чаще моря и океаны покрываются токсичными водорослями, непригодными в пищу.
Вымирание китов очень сильно пошатнет уже неустойчивую планетарную систему. Их роль в поддержании гомеостаза Мирового океана просто неоценима. Они удобряют воды. Благодаря этому цветут водоросли, которые поглощают 40% глобальных выбросов СО2, взамен выделяя кислород: больше половины кислорода в мире производится океанскими зарослями. Кроме прочего, киты перемешивают воды, замедляя нагрев океанской поверхности, и создают условия для роста фитопланктона. Киты и сами поглощают парниковые газы тоннами — даже больше, чем деревья.
Так что неудивительно, что люди готовы идти на настоящие подвиги ради их спасения. Недавнее освобождение из сетей краснокнижного китенка Станислава длилось почти двое суток. Чтобы распутать его, специалисты проводили в воде по 14 часов. Иногда приходится даже рисковать жизнью: случайный удар огромным хвостом для человека будет фатален. Спасти, к сожалению, удается далеко не всех: многие, никем не замеченные, гибнут в открытом океане. Но что хуже всего — даже эти усилия фактически сводятся на нет.
Краткая история «китоцида»
Киты и дельфины — уникальные создания, обладающие самосознанием и высокой эмпатией. Способность к сопереживанию распространяется и на другие виды: известны случаи, когда киты и дельфины спасали от гибели тюленей и людей. Благодаря высокому интеллекту, развитой сигнальной системе и взаимовыручке они заселили целые океаны.
Хищников, которые отваживаются на них нападать, не так много: разве что иногда дельфинов помельче поедают акулы, крокодилы или их плотоядные сородичи — косатки. Так что долгое время киты существовали относительно благополучно: путешествовали, заводили пары, растили детей. В общем, китовьи долго процветали с пользой для планеты, пока на них не обратили внимание самые опасные хищники в мире.
Люди начали охотиться на китов еще в доисторические времена. Поначалу мелкие гоминиды на хрупких лодках не представляли значительной опасности. Китовьим удавалось приспосабливаться к новым опасностям и поддерживать численность популяций. Но с каждым новым витком развития человеческой цивилизации китам приходилось все тяжелее. Они спасались от людей, как могли, уходя глубже в океанские воды. Однако чем более совершенными становились корабли, тем тяжелее китам было укрыться, а по мере совершенствования орудий убийства — защититься и выжить.
Уже в Новое время забой китов из традиционного промысла превратился в индустрию. К тому времени некоторые популяции были уже почти истреблены: например, североатлантический серый кит. Помимо прочного и гибкого китовьего уса, невероятным спросом обладали ворвань — китовий жир — и кашалотовый спермацет. Из китовьего уса делали корсеты, щетки и набивку для мебели, из ворвани — топливо, а спермацет использовали для светильников: он горел ярче и дольше, чем обычное масло или жир.
К концу XIX века экономическая необходимость во всех этих продуктах отпала — но люди получили над китами небывалое технологическое преимущество и поставили их истребление на поток. К 1950-м был почти уничтожен синий кит, а к середине 1980-х — кашалот. За век люди убили миллион особей из 2,5 миллионов, сократив поголовье больше, чем в полтора раза. В итоге сейчас 34 вида китообразных находится под угрозой исчезновения — а всего их осталось 93. То есть на грани вымирания примерно треть.
19 февраля отмечается Всемирный день китов. Именно в этот день в 1986 году Международная китобойная комиссия ввела мораторий, то есть временный запрет, на добычу китообразных. Но не все страны с ним согласились. Скандинавы были не готовы отказаться от своего излюбленного промысла — так что Норвегия, Исландия, Гренландия и Фарерские острова мораторий не приняли, несмотря на то, что экономической необходимости в вылове китов давно уже не было. К ним же примкнула и часть Канады. Кстати, изначально СССР, как одна из крупнейших китобойных держав, тоже заявил свой протест. Но фактически прекратил массовую добычу уже в 1987 году.
Со времени принятия моратория коммерческая добыча китов сократилась почти в 20 раз. Но полностью так и не прекратилась.
Непопулярный деликатес
Убийство китов до сих пор широко практикуется в трех с половиной странах мира. Тройка стран — это экологически продвинутые Норвегия, Исландия и Япония. Первые две — лидеры по использованию возобновляемых источников энергии и «зеленые локомотивы» Евросоюза. Аккуратные японцы тоже считаются одной из самых экологичных наций.
Норвегия ежегодно забивает 500—600 малых полосатиков, часть которых экспортирует своим соседям-скандинавам. Исландия позволяет себе вылавливать до 209 финвалов и до 217 малых полосатиков. Но фактически свои квоты исландцы полностью не используют: в 2023 они поймали лишь 148 китов. Япония возобновила коммерческий промысел с 2019 года и ловит 200—400 китов ежегодно. До 2019 японцы делали то же самое, но завуалированно, объясняя свою китобойную активность научными целями.
А еще нельзя сбрасывать со счетов полуавтономные Фарерские острова. Кстати, формально они принадлежат Дании, которая считается мировым лидером в ветряной энергетике. Так вот, Фареры прославились ежегодной массовой бойней китов. В «празднике», который считается национальной традицией, принимают участие даже маленькие дети.
Особенно всем запомнился 2021 год. Тогда Норвегия забила рекордное количество — 575 особей — что экологи назвали экоцидом. Но жители крохотных Фарерских островов побили и этот печальный рекорд. Всего за сутки они уничтожили 1428 атлантических белобоких дельфинов — это 1% их мировой популяции и, наверное, половина гринд Северного моря. Воды побережья были кровавыми.
Обычно «доблестные» охотники консервируют мясо на год для своей семьи, но тогда многих дельфинов пришлось попросту хоронить в песке: их мясо оказалось никому не нужно. Что еще примечательнее, в том же году фарерцы уже убили больше 600 китов-лоцманов — своих излюбленных жертв.
Сейчас на китов охотятся в основном для добычи мяса. Правда, существенную часть рациона оно составляет только у коренных народов: инуитов, инупиатов, чукчей, гренадинцев и некоторых тихоокеанских островитян. Международная китобойная комиссия до сих пор выдает им квоты на вылов в целях «сохранения традиционного образа жизни». Правда, аппетиты у них поменьше: ни одно из этих племен не ловит больше 150 особой в год. Жителям Сент-Винсента и Гренадин в принципе разрешают забить максимум 4 китов за год.
Между тем, спрос на китовое мясо в остальном мире только падает. Данные опроса, проведенного перед отменой моратория в Японии, показывают, что 37% японских граждан никогда его даже не пробовало. Регулярно питается китовым мясом лишь 4% японцев. В Норвегии мясо китов едят чаще. Но предложение все равно превышает спрос. Китового мяса добывают столько, что правительство не знает, куда его деть: им пробовали даже кормить бездомных, впрочем, инициатива так и не прижилась. Так что плоть этих прекрасных разумных существ раздают молодежи на музыкальных фестивалях — например, в бургерах — и добавляют в корм для домашних животных.
Почему же скандинавы и японцы убивают китов в таких количествах? Сами они объясняют свое упорство поддержанием культурных традиций. На деле же большая часть добытого уходит в туристическую индустрию: мясо китов продают как деликатес в ресторанах и на специальных рынках. Однако туристам не сообщают об одном ключевом нюансе — насколько этот деликатес вреден.
С 2005 правительство Японии поощряло включение китового мяса в рацион школьных столовых. Однако экспертизы продукта в 2007 показали, что оно загрязнено ртутью и тяжелыми металлами — настолько, что есть его опасно. Так что практика быстро сошла на нет. Даже власти Фарерских островов рекомендуют населению не употреблять китового мяса чаще раза в месяц, а женщинам, которые планируют заводить детей, и вовсе от него воздержаться.
Они нужны нам живыми
Беззащитные в прошлом веке киты в нынешнем получили защитников. Что иронично, их охраняет в первую очередь Международная китобойная комиссия: именно она ввела мораторий на добычу и регулирует их вылов. Многие ее участники активно выступают против коммерческой ловли китов и противодействуют ей. США неоднократно ограничивали экспорт товаров из китобойных стран. Австралия даже подавала на Японию в Международный суд за вылов китов в ее прибрежных водах в Антарктике — и выиграла дело. Правда, тогда Япония еще признавала для себя мораторий, а 4 года спустя покинула китобойную комиссию и разрешила себе охоту на собственной водной территории.
Конечно же, права китов отстаивают экологические и научные организации. Скандальную известность получила группа Sea Shepherd или «Морской пастух». Они совершают «акции прямого действия»: повреждают китобойные суда, пришвартованные в порту, берут их на абордаж, забрасывают вонючей масляной кислотой и таранят. А еще рвут расставленные в море сети. Многие осуждают эту организацию за насилие, пиратство и нарушение международного законодательства. Ее же представители утверждают, что именно они обеспечивают соблюдение международного законодательства — поскольку официальные лица и фонды напрямую китобоям никак не препятствуют.
Но таких радикальных активистов среди защитников китов все-таки меньшинство. В основном они работают иными методами, например просветительскими и художественными. Многие фонды собирают пожертвования на обучение волонтеров и спасение китов из сетей или чистку морских вод от пластика и других загрязнений. Используют также ненасильственные акции прямого действия: сидячие забастовки и блокаду китобойных портов. И конечно, политические и экономические рычаги.
Так, после скандала 2021 года с бойней дельфинов на Фарерских островах общественные организации призывали свои государства бойкотировать датскую продукцию и приостановить экономическое сотрудничество с островами. Активисты из Sea Shepherd писали обращения местному министру рыболовства. Несмотря на давление граждан, другие государства ограничились лишь выражением осуждения. Но резонанс был настолько велик, что сильно ударил по туризму на Фарерах. Неравнодушные к китам люди сами отказывались от поездок туда и от их продукции.
И это как раз главное. Появление эмпатии к китам и дельфинам стало поворотным моментом в непростой истории наших с ними взаимоотношений. Все больше людей сопереживает китам с конца XX века, все меньше — готово поддерживать их убийства. Потому и мораторий в большинстве стран мира остается действенным. И киты понемногу оправляются от ударов судьбы.
Из недавних хороших новостей — у патагонского побережья Аргентины вновь были замечены серо-голубые киты. Китобои почти истребили их в 1920–х, и с 1929 года в этих водах они не появлялись. На восстановление популяции ушло почти столетие. Это стало возможно только благодаря полному запрету на китобойный промысел — и его широкой поддержке в тех странах, которые еще недавно были крупными добытчиками. Например, в Великобритании, Нидерландах и Австралии. Остается надеяться, что «викинги» и японцы последуют их примеру и откажутся от своих «почтенных», но негуманных традиций, пока киты еще способны размножаться.
Автор: Екатерина Доильницына